Роберт Хайнлайн - Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди]
Я оставила записку своим подружкам, и мы пошли ужинать.
Когда мы вернулись, их в номере не было, и мы с Бертом сразу легли спать, успев на сей раз разложить во всю ширь диван. Я проснулась, когда Анна и Рыжик на цыпочках проходили через гостиную, возвращаясь к себе в спальню после ужина. Но я притворилась, что сплю, поскольку скоро, по моим расчетам, уже должно было светать.
Утром я открыла глаза и увидела, что Анна стоит рядом с нашей кроватью и вид у нее какой-то нерадостный. Тут мне впервые пришло в голову, что Анне, может быть, не очень-то приятно видеть меня в постели с мужчиной. Ее вкусы были мне известны уже давно — я прекрасно помнила, как она сделала на меня стойку. Но потом она сама же и спустила это на тормозах, и я перестала думать о ней, как о каком-то невыплаченном долге, который когда-нибудь все-таки придется заплатить. И она и Рыжик стали просто моими друзьями, которым я доверяла и которые в свою очередь могли положиться на меня.
Берт проснулся, увидел Анну и пробормотал:
— Не браните меня, леди. Я зашел сюда совершенно случайно, чтобы укрыться от дождя.
— Я вас и не браню, — возразила она грустновато, — я просто прикидывала, как подойти к терминалу, не разбудив вас обоих. Я хочу заказать завтрак.
— Для всех? — спросила я.
— Конечно. Ты чего хочешь?
— Всего понемножку и жареной картошки в придачу. Анна, родная, ты же меня знаешь, когда я голодна, я готова сожрать все что угодно — живьем и прямо с костями.
— Я тоже, — радостно закивал Берт.
— Что за шумные соседи, — зевая пробормотала Рыжик, появившись в дверях. — Болтушки, давайте еще поспим.
Я взглянула на нее и поняла сразу две вещи: во-первых, я никогда как следует не смотрела на нее даже на пляже и, во-вторых, у Анны не было никаких оснований сердиться на меня за то, что я спала с Бертом. У Рыжика на лице блуждала сонная, но очень сытная улыбка.
* * *— Это в переводе означает «гавань на острове», — болтала Рыжик за завтраком, — и вообще-то писать мое имя надо через дефис, потому что иначе его никто не выговорит. Оттого-то я всегда зовусь просто Рыжиком — у нашего бывшего Босса это было просто — там вообще вторые имена не признавались. Но все-таки у меня имя не такое трудное, как у миссис Томо… Томосо… Томосавы! Когда я в четвертый раз произнесла его неправильно, она попросила называть ее просто Глорией.
Перед завтраком обе подружки дозвонились до Глории, выяснили, что завещание уже оглашено и что они обе (равно как и Берт, к моему удивлению) стали немного богаче. Теперь мы все собрались в Лас-Вегас. Троим из нас предстояло искать работу, а Анна просто решила составить нам компанию, пока мы будем там болтаться. А потом она собиралась в Алабаму.
— Может, я и взвою там от безделья, — сказала она, — но я давно обещала дочке, что уволюсь, и, наверно, сейчас самое время. Может, мне удастся заново познакомиться и подружиться с моими внуками, прежде чем они окончательно повзрослеют и им будет до меня совсем как до лампочки…
— Анна — бабушка?! Так-то мы знаем друг друга!
25
Лас-Вегас — это большой цирк; три дня в нем весело, на четвертый — наступает похмелье.
Сначала я там наслаждалась, но, пересмотрев все шоу, слегка одурела от света, музыки, шума и грохота. Четыре дня в Вегасе — уже многовато.
Приехали мы туда в десять — выехали поздно, потому что у всех нашлись дела. Троим моим спутникам нужно было распорядиться деньгами, оставленными Боссом по его завещанию, а мне — внести сумму, полученную при окончательном расчете, на свою Единую карту Калифорнии. С этого я и начала. Я послушно заполняла бланк, когда вдруг мистер Чамберс спросил:
— Желаете ли вы, чтобы мы сами внесли за вас подоходный налог?
…Подоходный налог? Что за чушь! Я, наверно, ослышалась…
— Что это значит, мистер Чамберс?
— Ваш подоходный налог в пользу Конфедерации. Если вы поручите это нам… Вот, кстати, бланк, который нужно заполнить. Да, если поручите нам, наши эксперты все рассчитают, мы вычтем его с вашего счета, и вам больше не нужно будет беспокоиться об этом. Плата нам — минимальная. В противном случае вам придется рассчитывать все самой, заполнять все формы, а потом мыкаться в очередях, чтобы заплатить.
— Когда я открывала здесь счет, вы, по-моему, и словом не обмолвились о подоходном налоге.
— Так ведь это же был приз в национальной лотерее! Приз ваш, без всяких налогов! В этом суть истинной демократии! Кроме того, правительство получает от лотереи свою прибыль.
— Понятно. И сколько же берет себе правительство?
— Ей Богу, мисс Болдуин, этот вопрос нужно задавать правительству, а не мне. Если вы поставите свою подпись здесь, внизу, я заполню для вас все остальное.
— Одну минуту. А сколько составляет ваша «минимальная» плата? И каков сам подоходный налог?
Я ушла, так и не положив на счет свой расчетный чек, и таким образом опять огорчила беднягу Чамберса. Хотя инфляция и сильно сказалась на здешней валюте — даже за завтрак в Макдоналде нужно заплатить порядочно бруинов, — я не могу назвать тысячу «минимальной» платой, поскольку это больше целого грамма золота, а в британо-канадских долларах составляет около тридцати семи. С их восьмипроцентным налогообложением Единая карта получает неплохой навар, выступая еще и помощником Налогового управления Конфедерации.
Я вообще не была уверена, что должна платить какой-то подоходный налог, даже при диких калифорнийских законах; большая часть этих денег была заработана не в Конфедерации Калифорнии, и я совершенно не понимала, почему Калифорния имеет какое-то право на часть моего заработка. Для начала следовало переговорить с хорошим юристом.
Я вернулась в отель. Рыжика и Анны еще не было, но Берт сидел в номере. Я рассказала ему все, зная, что он занимался финансовой отчетностью.
— Это спорный вопрос, — сказал он, — все личные контракты с нашим бывшим председателем были освобождены от налога, и в империи властям ежегодно платилась взятка. Здесь взятку должны были платить через мистера Эспозито, а проще говоря, через миссис Уэйнрайт. Можешь спросить ее.
— Эту клячу? Черта с два!
— Естественно. По идее она должна была заверить все контракты в налоговом управлении и заплатить весь налог сразу. Вернее, не налог, а взятку за всех. Но на деле она могла этого и не сделать — как ты сама понимаешь, мне об этом ничего не известно. А впрочем… У тебя ведь есть еще один паспорт?
— Конечно!
— Ну, так воспользуйся им, и — все дела. Я во всяком случае так и сделаю. А потом переведу себе все деньги, когда буду знать, где остановлюсь. Пока же пусть полежат себе на Луне — так надежнее.
— Да, но, Берт… Я не сомневаюсь, что у Уэйнрайт есть список всех «лишних» паспортов. А ты, кажется, говорил, что они будут проверять нас при выезде.
— Ну, и что с того, что у нее есть список? Она ни в коем случае не станет передавать этот список властям Конфедерации, не обезопасив при этом свою персону, а я сомневаюсь, что она успела это сделать. Так что заплати обычную пошлину, задери кверху нос и смело шагай через таможню.
Он был прав. Я так разозлилась из-за этих дурацких налоговых игр, что забыла элементарные курьерские трюки.
Мы пересекли границу со Свободным Штатом Вегасом возле Сухого озера. Капсула задержалась у границы ровно на столько времени, сколько потребуется, чтобы проставить выездной штамп в паспорте. Вся наша компания воспользовалась «лишними» паспортами с вложенной в них обычной пошлиной, и — обошлось. Въездных штампов в Свободном Штате не ставят — там рады любому платежеспособному гостю.
Десять минут спустя мы зарегистрировались в отеле «Дюны» и сняли номер, аналогичный тому, что был у нас в Сан-Жозе. Правда, здесь он проходил как «номер для оргий». Почему? Понятия не имею. Таблеток аспирина и алка-зельтцер в ванной комнате и зеркала на потолке в спальне, по-моему, недостаточно для такого многообещающего названия — мой инструктор на курсах «подружек» просто расхохотался бы, доведись ему увидеть это. Впрочем, я думаю, никакие приметы не воспринимаются людьми как предварительные инструкции — мне говорили, что у людей вообще не принято проходить какое-либо обучение и тренировки в этом плане. Интересно, кто же их учит всему? Их родители? Тогда что же, выходит, их главное табу на кровосмешение распространяется лишь на разговоры об этом, а не на само действие?
Когда-нибудь постараюсь разузнать об этом побольше, но до сих пор я просто не знала, кого можно как следует расспросить. Может быть, Жанет расскажет мне? Когда-нибудь…
Мы договорились поужинать вместе и разделились: Берт с Анной отправились бродить по городу и по казино, а мы с Рыжиком пошли в Индустриальный парк. Берт тоже собирался приступить к поискам работы, но пока решил слегка развлечься. Анна ничего не говорила о своих намерениях, но, думаю, ей тоже хотелось чуть-чуть вкусить от веселой жизни, прежде чем окончательно удовлетвориться ролью бабушки на пенсии. И лишь Рыжик со всей серьезностью собиралась в первый же день приступить к охоте за работой. Я тоже решила не тянуть, но… прежде нужно было кое-что обдумать.
